Где летают орлы

Текст: Владислав ШУРЫГИН

Фото: Николай МАЛЫШЕВ

Как живет и служит самый воюющий полк Российской гвардии

Два часа полета от Москвы до Махачкалы в прямом смысле пролетели быстро. И вот уже «бобик» 737 катится по плитам аэропорта столицы Дагестана. На трапе злой каспийский ветер сразу пронизывает до дрожи. Ранняя весна тут малоприветлива. Дожди и ветры не уступят питерским…

— Если хотите побывать в самой воющей части Росгвардии, то это вам в Махачкалу, в 134-й полк! — напутствовали нас в пресс-службе Росгвардии, провожая в командировку. И вот уже за нами гулко закрываются двери полкового КПП…

Командир полка полковник Роман Гапонов крепко сбит, немногословен. И от него буквально веет обстоятельностью, надежностью. Полк он нам показывает, как хороший хозяин — свое хозяйство.

134-й специальный моторизованный полк был сформирован в 2010 году. С тех пор он непрерывно участвует во всех контртеррористических операциях на территории Дагестана, обеспечивает правопорядок в Махачкале, патрулирует улицы, борется с уголовной преступностью. Уникальный полк!

Вот только на всем вокруг лежит печать «временности». Десять лет полк ведет фактически бивуачную жизнь. На весь полк только одно капитальное здание — штаб. Все остальное — времянки. Личный состав живет в палатках, римским лагерем выстроившихся на территории, которая арендуется у городского МВД. Столовая — временное сооружение, караул — палатка. Оружейки — контейнеры.

Можно только удивляться, что при такой бивуачности полковое хозяйство содержится в образцовом порядке. Кругом чистота, все функционально, все к месту. Коэффициент технической готовности техники — единица! То есть вся готова к бою! Это заслуга подполковника Аната Анатова, в прошлом армейского танкиста, а теперь офицера Росгвардии.

Даже палатки здесь приобрели городской лоск. От свирепых махачкалинских ветров изнутри обитателей защищают коробки из фанеры или ДВП. Все палатки газифицированы — в каждой буржуйки, отапливаемые газом. Ряды шкафчиков для личных вещей. Свет, телевизоры…

Вездесущий замполит полка подполковник Руслан Баймурзин постоянно держит на контроле бытовые условия. У солдат полка времени отдыхать почти нет, но уж если оно появилось, то отдых должен быть полноценным…

…А еще между собой полк часто называют «мусульманским» из-за особенностей его комплектования: 90% личного состава полка — жители Дагестана. Есть на территории полка и своя мечеть. По пятницам здесь происходит главная недельная служба — пятничная молитва, приходит мулла.

Пожалуй, в силовых структурах России нет другого такого интернационального полка. Воины 60 национальностей служат в нем бок о бок, выполняют боевые задачи, прикрывают друг друга. И это тоже уникальный опыт интернационального воспитания.

Задачи полка под стать его особому статусу. Роты полка несут службу в составе СОГов — сводных оперативных групп — небольших застав, разбросанных по самым неспокойным районам республики. СОГ — это сборная солянка всего, что необходимо для успешного противодействия экстремистам — боевых подразделений, спецназа, связистов, артиллеристов, саперов, которыми управляют опытные розыскники из ФСБ. Именно СОГи взяли на себя основную роль борьбы с бандподпольем и весьма успешно его «пропалывают». Каждые два месяца роты полка меняют друг друга на этих удаленных заставах.

***

…Из липкого сырого махачкалинского тумана наши УАЗы ныряют в ярко освещенное «жерло» гимринского тоннеля — одного из самых длинных на Кавказе — четыре километра! Над головой — тысяча метров скалы. За стеклами, как в стробоскопе, мелькают лампы освещения. Томительно тянутся бесконечные минуты, наконец автомобили вырываются из желтого электрического света «трубы» и с разбегу ныряют в ослепительно яркое солнце, затопившее все вокруг. По эту сторону тоннеля буянит всеми красками весна. Лазурь неба, белоснежные зубцы гор, нежно-зеленые клумбы первой травы, черный асфальт. Мы в Унцукульском районе! Таков Дагестан! С одной стороны хребта дождь и холод, с другой — солнце и тепло…

Еще минут сорок петляния по горному серпантину, и мы выскакиваем на окраину городка Шамилькала. За ней дорога сворачивает и уходит круто вверх на небольшое плоскогорье, над которым издалека видно копье флагштока с плещущимся в потоке ветра российским триколором. Натужный рев мотора, и вот мы уже замираем перед стальными воротами, над которыми поднимаются выцветшие до седины зубцы палаток. СОГ номер два!

Линия СОГов вытянулась почти на 400 километров по горным районам Дагестана. Дорога от полка до самой дальней заставы занимает больше четырех часов. Служба на заставах суровая: СОГ — фактически небольшой форт, линии окопов, огневых точек, блиндажей, ряды колючей проволоки — увольнений нет, отпусков — тем более. Условия спартанские — палатки, привозная вода, печки-буржуйки на дровах. Несколько раз в неделю из полка прибывает небольшая колонна с продовольствием и всем необходимым для службы.

Через два месяца замена. Но замена это не отпуск. В «пэпээсе» — пункте постоянной дислокации — нагрузка не меньше — патрульно-постовая служба в городе, выезды на обеспечение безопасности общественных мероприятий, выставление охранений и еще куча самых разных задач. Не говоря уже о внутренних нарядах и карауле. Выходные как праздник!

И тем не менее от желающих служить в полку отбоя нет! На каждое освобождающееся место три-четыре кандидата. Конечно, главный стимул — зарплата: 40 000 для Дагестана, где безработица — многолетний бич, это просто огромные деньги. Но и моральную мотивацию нельзя недооценивать — многие служат в полку по убеждениям. Кто-то потерял близких по вине бандитов, кто-то друзей…

***

Начальник разведки Руслан настоящий «рекс» — поджар, невысок, собран. Взгляд цепкий, ощупывающий. Докладывает «объемно» — без лишних слов, сразу по сути:

— Сегодня мы констатируем перелом в ситуации. Еще два года назад бандподполье себя чувствовало уверенно, по горам ходили отряды по 10–15 человек, которые не боялись вступать в боестолкновения с «федералами», нападали на автомобили, ставили мины.

Сегодня банда — это один-два, редко — три человека. Здесь в районе сейчас вообще бегает от нас всего один боевик Ильяс Шарипов (1979 года рождения). Скрывается в районе своего аула. Количество банд сократилось до десяти. И они боятся сталкиваться с нами, отсиживаются в горах, прячутся. Между ними произошел раскол. Шесть банд присягнули ИГИЛу*, четыре самые старые — остались верными «Имарату Кавказ». Между ними сейчас идет война. Есть, конечно, и «спящие» ячейки, с появлением «зеленки» они могут активизироваться. Но долго мы им ходить по лесам не дадим… За два года мы серьезно подорвали их материальную базу. Почти все основные источники финансирования перекрыты. Деньги у боевиков в большом дефиците. Теперь все чаще они получают помощь только от родных или выбивают ее из мелких местных коммерсантов, до которых способны дотянуться. В основном продовольствием. Оружие у бандитов все чаще переделанное из газового. Надежность его невысокая. Средства взрывания в дефиците.

Подрывников мы за эти годы выбили, снайперов выбили. Сейчас активно работаем по салафитским мечетям. Откровенных мулл-экстремистов меняем на умеренных, как в Шамхале. Если мечеть стала рассадником бандитов — закрываем.

***

Аварец Мухтар Махалиев самый молодой ротный в полку. На его плечах погоны старлея. Но не стоит судить о нем по возрасту и малому количеству звезд на погонах: Мухтар — один из самых надежных и перспективных офицеров полка. Всего за пять лет после училища он прошел все ступени ротной службы — взводный, замполит роты — и вот он уже ротный. Ему доверено командовать сотней бойцов и командиров, а еще приданным взводом минометчиков, отделением саперов, связистами и тыловиками. Два месяца в отрыве от полка он со своей ротой выполняет сложнейшую задачу — ведет борьбу с бандподпольем. Его разведчики постоянно работают в горах, участвуя в операциях по розыску и выявлению бандитов. Его взвод усиливают розыскные группы, когда вокруг очередной банды затягивается петля окружения. Рота «выбрасывает» засады и блоки на путях возможного отхода боевиков.

В день нашего приезда после 19 дней розыска в СОГ вернулась маневренная группа. Почерневшие от горного солнца и мороза лица солдат, запыленная до неузнаваемости, «измочаленная» бесконечными переездами техника. Запредельная усталость в глазах. Но первое, что сделали, прибыв в лагерь его солдаты — занялись обслуживанием своих «Уралов» и «бэтров» — заправляли, снаряжали боеприпасами и сухпайками, чистили оружие. Чтобы уже к утру техника была готова к выполнению задачи. И лишь после этого, впервые за две недели, упали на койки, которые им показались в тот момент раем…

Офицеры в роте под стать своем командиру. Замполит роты майор Тамерлан Феталиев в строю с 1996 года. Лезгин. С 1998 года воюет на Кавказе. Сначала как контрактник, а с 2002 года, после курсов младших командиров, офицером. Прошел Чечню, Ингушетию…

Командир разведывательного отделения старший прапорщик Азим Мусаев также прошел Чечню, участвовал в десятках операций — один их лучших полковых разведчиков…

***

Начальник разведки:

— Но не стоит думать, что тут у нас наступила тишь и гладь. Была и остается напряженной ситуация в Кадарской зоне, в Цумадинском районе. Там за предыдущие годы экстремизм пустил глубокие корни. Через банды прошло много местных жителей, многие из них были уничтожены. Все это не прибавляет их родне желания сотрудничать с властями. Но и там люди уже очевидно устали от этого бесконечного кровопролития. Люди хотят мира. Но процесс этот не быстрый.

Прямо скажем, нам сильно помогла Сирия. Она очень серьезно «высосала» из Дагестана салафитский актив. Под нашим данным, за три года на Восток уехало почти 1100 активных экстремистов. Некоторые уехали сами, некоторые с семьями. Теперь главная задача не дать тем, кто уцелел в сирийской мясорубке, вернуться в республику и включиться в бандитское подполье. Таковых мы постоянно выявляем, задерживаем и судим. Этот обратный поток — очень серьезная проблема. Боевики пытаются маскироваться, менять паспорта, имена. Ищут лазейки в пограничном и паспортно-визовом контроле. Сейчас это основной ход для бандитов. Недавно выявили экстремистку — ушла в Сирию, была женой одного боевика, его убили — перешла к другому, потом к третьему. В общем пошла по рукам. Решила вернуться. Или приказ получила. Мы узнали, что ее родители собирают 300 000 рублей на организацию возвращения. Взяли и ее, и чиновника, который пытался ее легализовать.

* * *

Ворота распахиваются и на запыленную глинистую дорогу медленно выходят саперы. В левой руке щуп, в правой — удилище со «сковородой» миноискателя на конце. За ними выходит сапер с собакой. Медленно выезжает «бронеурал», в стальной башне которого работает «Пелена» — устройство подавления радиосигналов. Последними из ворот выходят бойцы группы прикрытия. Вся эта процессия медленно разворачивается в особый порядок. Между каждым сапером 25 метров — чтобы, случись подрыв, он не смог бы «зацепить» второго сапера. Двигаются саперы в шахматном порядке, змейкой, проверяя каждый метр. И так трижды в день — обязательный ритуал проверки путей подъезда к СОГу.

Младший сержант Назим Неджефов и рядовой Рамиз Яралиев — саперы опытные. Оба табасаранцы. Оба начинали службу еще с Чечни. Время было трудное и ремеслу саперам пришлось обучаться, что называется, в поле. Фактически они оба самоучки. Это сейчас саперов обучают на специальных курсах. Но опыта им не занимать. На их счету мины и фугасы, схроны с оружием, взрывчаткой и снаряжением. Незадолго до нашего приезда они обнаружили под Гимры старый фугас — авиабомбу, заложенную под дорожное полотно. Перед этим в Ахтынском районе нашли схрон с 70 минами. Каждый день они рискуют жизнью, выходя на дороги, проверяя подозрительные строения, горные тропы и землянки. На вопрос, не страшно ли вот так ежедневно испытывать судьбу, оба пожимают плечами — работа…

***

Побывать в Унцукульском районе и на посетить Ахульго, это как приехать в Москву и не побывать на Красной площади. Аул Ахульго — святыня Дагестана. Здесь произошла одна из самых известных битв имама Шамиля с русскими войсками. Неважно, кто ты, аварец, лезгин, табасаранец или кумык — имя Шамиля для всех священно. Теперь на месте, где 178 лет назад состоялось сражение за Ахульго — мемориал. И вот мы здесь. На вершине, где находился аул — памятная башня, чуть ниже ее музей. Для Дагестана Шамиль — символ непокоренности, символ свободы. И он же символ мудрости и примирения. Он завершил 28-летнюю войну в Чечне и Дагестане, подписав мир. Именно Шамиль по-настоящему соединил Дагестан с Россией. И союз этот не разорвать никому!

 

Информация:

На восемь федеральных округов создано семь округов войск Национальной гвардии:

• Центральный Оршанско-Хинганский Краснознаменный округ войск национальной гвардии — Москва

• Северо-Западный Ордена Красной звезды округ войск национальной гвардии — Санкт-Петербург

• Приволжский округ войск национальной гвардии — Нижний Новгород

• Северо-Кавказский округ войск национальной гвардии — Ростов-на-Дону

• Уральский округ войск национальной гвардии — Екатеринбург

• Сибирский округ войск национальной гвардии — Новосибирск

• Восточный округ войск национальной гвардии — Хабаровск

За 2016 год в результате спецопераций правоохранительным органам Дагестана удалось ликвидировать 17 наиболее одиозных главарей бандформирований и больше 150 рядовых боевиков.

Уничтожено десятки тайников с оружием, блиндажей и временных лагерей.

Всего было выявлено свыше 900 преступлений террористического характера, 316 сайтов и 466 материалов экстремистского и террористического содержания, размещенных в Интернете.

В боях с бандитами погибли 18 сотрудников органов внутренних дел и два сотрудника ФСБ.

Подробнее...