Наше жизненное пространство

Текст: Захар ПРИЛЕПИН

1 сентября 1939 года началась самая страшная война в истории человечества. Конфликт был сложный, огромный, коснувшийся практически всего мира, но в истоке лежала, как это часто бывает, всего одна книжка. В ней австрийский художник описывал свою борьбу. Там было сказано, что «Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации». Красиво излагал, поэтически. Огрубляя, Гитлер считал нахождение большевиков у власти отличным шансом, чтоб повалить Россию. Всегда можно оправдать наступательные действия тем, что борьба идет против такого очевидного зла, как большевизм.

Идеолог нацизма Альфред Розенберг писал, чуть усложняя: «В 1917 году с “русским человеком” было покончено. Он распался на две части. Нордическая русская кровь проиграла войну, восточно-монгольская мощно поднялась, собрала китайцев и народы пустынь; евреи, армяне прорвались к руководству, и калмыко-татарин Ленин стал правителем. Демонизм этой крови инстинктивно направлен против всего, что еще внешне действовало смело, выглядело по-мужски нордически, как живой укор по отношению к человеку, которого Лотар Штоддард правильно называл “недочеловеком”… Большевизм власти мог оказаться в качестве следствия только внутри народного тела, больного в расовом и душевном плане». Суть та же самая. И что особенно трогательно, эта точка зрения очень распространена среди нашей и не нашей интеллигенции.

Однако борьба шла не против большевиков, а за жизненное пространство, на котором торчала так называемся орда — то есть мы с вами, чумазые. Политика декоммунизации, которой так неистово занимались и занимаются в Польше, Прибалтике, на Украине, в Румынии и Венгрии — всего лишь инерция сформулированного и произнесенного Гитлером и его соратниками. Ну или подельниками. Не стоит ненавидеть или бояться своих соседей. Не стоит считать их хуже себя. Не стоит опасаться их. Стоит просто знать, что у нас много жизненного пространства, а у них — мало. По крайней мере, им всегда так кажется. Если нет большевиков, они обязательно найдут какое-нибудь очередное зло. Наличие жизненного пространства, которым мы владеем, само по себе предполагает, что у нас тут неизбежно живет зло. Только обличья меняет.

Вот цитата 2004 года с немецкого сайта Deutche Welle: «Образ России — скверной, варварской страны на востоке Европы — заботил европейцев со времен Просвещения. Много было рассуждений о том, почему русские — славянская раса — не способны жить цивилизованной жизнью. Крепостное право, отсутствующая в России культура отношения к собственности, православие и водка считались возможными объяснениями этого феномена. Западные европейцы столетиями полагали, что, пересекая границу с Польшей, они покидают Европу. Россия вечно была для Западной Европы воплощением обратной стороны жизни — темной, злой, скверной — независимо от того, чем она являлась (или является) на самом деле.

На самом деле Россия вовсе не такая уж другая, просто ее развитие происходит с временны́м сдвигом. Так, чеченский конфликт — это конфликт, типичный для распада колониальной системы. Путин стал президентом благодаря обещанию остановить эскалацию насилия в регионе, а также угрозе “мочить террористов в сортире”. Бывший кагэбэшник, человек без особого воображения, оказавшийся во главе государства в результате интриг, знаком лишь с одним средством решения проблем: насилием. Впечатление такое, что как в интеллектуальном, так и в эмоциональном плане свалившиеся на него задачи ему не по плечу».

Обратите внимание, какое густопсовое снисхождение здесь явлено: что поделать, они просто не вышли еще из колониализма, как просвещенные страны вроде нас. Мы отсталые люди с отсталой властью. Скептики скажут: а что не так? Я отвечу.

Германия еще не успела толком объединиться и тут же начала работу по восстановлению своего влияния в Европе. В первой половине 1990-х в Хорватии и в Боснии и Герцеговине велись гражданские войны, унесшие десятки тысяч человеческих жизней. Югославию поделили, наделали новых государств — целый выводок. Процесс международного признания этих государств проходил форсированно и с грубым нарушением международно-правовых норм. Кто сыграл в этом процессе, пожалуй, главную роль? Ага, Германия. Германия и Ватикан ускорили признание Хорватии и Словении без предварительного решения вопроса о границах и национальных меньшинствах. То есть без решения вопроса сербского народа, проживающего на территории Хорватии.

Это, конечно, не имеет никакого отношения к колониальной политике, здесь все по-другому, правда? Это Россия грубая и отсталая, а тут все прогрессивно, современно, с лоском и шиком сделано. Правда, двенадцать членов ЕС были не единодушны в вопросах признания независимости югославских республик. Бывший французский президент Франсуа Миттеран выступал против, и не только он. Однако Германия сделала свое дело, пренебрегая мнением других европейских игроков: «Не до вас, господа, некогда отвлекаться».

Одна проблема: нанесенные тогда раны не заживают до сих пор, и война на территории бывшей Югославии может начаться в любой день. Но кто говорил, что кто-то желал на этих территориях вечного мира? От Сербии отторгли Косово, на его территории была построена крупнейшая военная база США «Бондстил». В этом смысле американцы немцев переиграли. Экспансия Германии осуществлялась более тактичными — экономическими, политическими, культурными — средствами, хотя и про военные есть что сказать. Но по итогам Германия свое получила и получает по сей день.

Германия, по словам президента Франции Франсуа Миттерана, «считает себя легитимным наследником Австро-Венгерской империи и приняла на себя прежние австрийские разногласия с сербами». То есть перед нами очень старая, проверенная временем политика, которая с годами и даже со столетиями не меняется. Генерал Галуа, сотрудник генерала Де Голля, утверждал: «Германия была заинтересована в разрушении Югославии, имея простую цель: вовлечь Хорватию и Словению в экономическую зону ЕС, в которой доминирует Германия, что открывает возможности немецкого влияния на далматинский берег и обеспечило бы ее приближение к Средиземному морю».

Известно о секретном визите будущего президента Хорватии Туджмана в ФРГ еще в 1988 году, где он встречался с канцлером Колем и другими министрами. Цель визита заключалась в определении совместной политики раздела Югославии, которая приведет к созданию нового независимого государства Хорватии. Международные границы Хорватии, по странному совпадению, были установлены Адольфом Гитлером в 1941 году. Заметьте, мы не ставим никаких оценок.

В косовской проблеме, созданной и придуманной США, Германия подыграла тоже, оказывая поддержку албанским (назовем их так) сепаратистам. Албанские сепаратисты германским властям нравятся, потому что они против сербов. В то время как крымские и донбасские сепаратисты германским властям не нравятся, потому что они за русских. Когда в 1998 году начался новый виток кризиса, именно в немецком городе Ульме было создано параллельное, точнее, подпольное правительство Буяра Букоши — премьер-министра самопровозглашенной Косово… То есть учреждать в Москве подпольное правительство, к примеру, Крыма или Донбасса — это, как говорят наши прогрессивные деятели, «ставить мир на порог третьей мировой», а если в Ульме — то ничего, можно.

Между тем в 2015 году Ангела Меркель назвала список главных угроз мировому сообществу, которые, по ее словам, будут обсуждаться главами государств на саммите G7 в Германии. Статья с мнением канцлера ФРГ была опубликована несколькими изданиями, в том числе The Times. Итак, первое: присоединение Крыма к России. Потом, за компанию, Эбола в Африке и экстремисты на Ближнем Востоке. Если короче, то Россия, ИГИЛ* и Эбола — вот мировое зло, по мнению Меркель. Она, цитируем, сказала: «Кто бы мог представить, что через 25 лет после окончания холодной войны мировой порядок в Европе будет нарушен аннексией Крыма».

Вы знаете, сколько стран не признали Косово? Восемьдесят. Среди них Алжир, Ангола, Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам, Эквадор, Индия, Индонезия, Иран, Ирак, Израиль, Испания, Ямайка, Кения, Китай, Куба, Мексика, Монголия, и даже такие страны, как Россия, Руанда, и Уганда. Почему же никто не говорит, что таким образом был нарушен мировой порядок? Да ни почему. Не задавайте глупых вопросов.

Уже во время Второй мировой войны Гитлер сказал румынскому министру иностранных дел Михаю Антонеску: «Моя миссия, если мне удастся, — уничтожить славян… славянство представляет собой биологический вопрос, а не идеологический… В будущем в Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны сообща работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулировками, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян».

Даже непонятно, зачем я эту цитату привел. Как-то она грубовато смотрится в общем контексте. Давайте решим, что цитата попала сюда по недосмотру. Меркель — безобидная бабушка и чинный европейский политик. Никакого отношения к фашизму политика нынешней Германии, конечно же, не имеет. А то вдруг вы меня неверно поняли. Но отдельные, туманно различимые стратегические векторы, увы, не изменить…

Подробнее...